Вновь я посетил Пушкинский Заповедник в Псковской области.
Давно, в 1977-м году, мы, группа старшеклассников московских школ, клуба
любителей Пушкина, под руководством морского офицера Марка Михайловича Баринова
при помощи корабельной лебедки вручную подняли колокола на звонницу Святогорского
монастыря, который тогда еще был не монастырем, а музеем.
Такелажному делу обучались на месте.
Тяжелее всех был двухтонный главный колокол. Средние колокола поднимали
лебедкой парами, а самые маленькие внесли на руках по лестнице.
Когда работа была окончена, мы поднялись на колокольню. Марк Михайлович
раскачал язык колокола и мощный басистый звук понесся над Святогорьем. Люди
удивленно и радостно поднимали голову.
Мы чувствовали себя очень счастливыми, потому что мы это сделали и все видят и
радуются вместе с нами.
Наша корабельная лебедка осталась монастырю и до с их пор монахи показывают
ее всем желающим.
Через год мы восстановили грот недалеко от усадьбы поэта, а еще через год (я
тогда был уже студентом) все лето строили бревенчатую часовню, которая стояла прежде,
во времена поэта, на Еловой аллее при въезде в усадьбу.
Работали топором и двуручной пилой. Мои ладони превратились в сплошную рану,
пальцы вечером не разгибались, но к утру подживало. На топорище друзья мне написали
каноническую фразу: «Привыкнут ли руки к топору?»
Это звучало как поддержка.
Мы думали, что работаем для Пушкина, но оказалось, что работали для себя, для
своей души.
Директор Заповедника Семен Степанович Гейченко сказал нам:
— Вы делаете богоугодное дело. Зарубки на сердце, которые остались у вас от этого,
будут для вас опорой в минуты сомнений и испытаний.
